Сообщения
Посадкобесие: пример однозначно вредного лесовосстановления из Иркутской области
В прошедшую пятницу в Иркутской области прошло мероприятие по посадке леса. Вот что о нем говорится в сообщениях, размещенных в социальных сетях ВКонтакте и Facebook: "20 сентября в районе села Малое Голоустное Иркутской области состоялась посадка 10 тысяч саженцев сосны и лиственницы для восстановления пострадавшего лесного массива, пострадавшего в 2003 году. В посадках приняли участия 76 волонтеров.
Спасибо всем за участие!". Ссылки:
ВКонтакте
Facebook
Вот пара фотографий из этих сообщений:
Так делать категорически нельзя - такие посадки приносят лесу только вред! Разберем подробнее, что тут сделано неправильно.
Что нам об этом месте известно? Судя по процитированным выше сообщениям, это участок, где старый лес погиб в результате лесного пожара 2003 года. В 2003 году вблизи Малого Голоустного действительно произошло несколько очень крупных лесных пожаров, общая площадь которых составила около пятидесяти тысяч гектаров; примерно половина лесов, пройденных этими пожарами, действительно погибла. Все леса вокруг Малого Голоустного относятся к центральной экологической зоне Байкальской природной территории и входят в состав объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО "Озеро Байкал". И все эти леса защитные - в основном они относятся к категории "запретные полосы лесов, расположенные вдоль водных объектов". Таким образом, главное целевое назначение этих лесов - выполнение разнообразных защитных функций и сохранение природной среды ближайших окрестностей Байкала. С этой точки зрения важно, чтобы на месте погибших лесов как можно быстрее появлялись новые, и чтобы их способность выполнять средообразующие функции восстанавливалась как можно быстрее.
Если исходить из этой задачи - то такая посадка, о которой говорится в сообщении, может только навредить.
После лесного пожара 2003 года прошло уже шестнадцать лет. За такое время на любой гари, если только это не экстремальные для роста деревьев условия, естественным образом успевает сформироваться молодой лес, обычно из так называемых "пионерных" древесных пород, биологически приспособленных к колонизации новых открытых пространств - в первую очередь березы и осины. В таких условиях, как вокруг Малого Голоустного, сейчас на месте гари 2003 года должен был уже сформироваться сомкнутый лиственный лес, преимущественно березовый, высотой по меньшей мере в пять-семь метров. Для того, чтобы посадить на гари шестнадцатилетнего возраста новый лес, нужно сначала уничтожить (срубить) тот, который восстановился естественным образом - иначе у светолюбивых сосны и лиственницы не будет практически никаких шансов вырасти.
Судя по фотографиям, именно это и было сделано: на заднем плане отчетливо видны срубленные березы примерно такого размера, какими они и должны быть на шестнадцатилетней гари. То есть ради того, чтобы навтыкать в землю сеянцев сосны и лиственницы, на этом участке был уничтожен уже вполне сформировавшийся молодой березовый лес. Получается, что посадка не ускорила появление нового леса на выгоревшей площади, а наоборот - замедлила его по меньшей мере на шестнадцать лет. При этом совершенно не очевидно, что из высаженных сеянцев что-либо вырастет: абсолютное большинство таких посадок в таежной зоне нашей страны гибнет из-за отсутствия или низкого качества последующего ухода. Быстрорастущие береза и осина обгоняют в росте высаженные хвойные деревья и затеняют их, в результате чего светолюбивые сосны и лиственницы гибнут практически полностью, и на месте посадок вырастает ровно такой же лес, который вырос бы сам собой - из березы и осины.
Но даже если эти посадки будут обеспечены в ближайшие полтора-два десятилетия своевременным и качественным уходом (это очень маловероятно, но гипотетически возможно) - не факт, что это в конце концов даст хороший результат. Леса Иркутской области катастрофически плохо охраняются от пожаров, и с течением времени все чаще и все сильнее горят. Хвойные молодняки, особенно искусственного происхождения (лесные культуры), в первые несколько десятилетий своей жизни особенно пожароопасны из-за большого количества мелких горючих материалов, образующихся при их интенсивном росте и самоизреживании. В лесах вокруг Малого Голоустного бывает много людей, а люди - основной источник огня в лесах; поэтому риск возникновения и быстрого распространения лесных пожаров в хвойных молодняках и лесных культурах здесь сильно выше среднего. В общем, даже если на этом участке получится сохранить и вырастить лесные культуры сосны и лиственницы - у них будет существенно более высокий риск вновь сгореть, чем у того молодого березового леса, который был срублен и расчищен ради этой посадки.
И с точки зрения влияния леса на климат такая посадка полностью противоположна идеям только что ратифицированного Парижского соглашения: она не увеличивает способность леса поглощать углекислый газ, а уменьшает ее. Та береза, которая на этой площади наросла в течение шестнадцати лет после пожара, теперь просто сгниет, и весь связанный ею углерод вновь окажется в атмосфере; а из вновь высаженных деревьев молодой сомкнутый лес, способный эффективно поглощать углекислый газ, сформируется в лучшем случае еще лет через десять (если за ними будет обеспечен должный уход). Если ухода не будет - то сформируется такой же березняк, какой был вырублен - но чтобы достигнуть такого же состояния, ему вновь потребуются те же самые шестнадцать лет.
К сожалению, посадка леса (искусственное лесовосстановление) воспринимается и лесными чиновниками, и большей частью нашего общества как некий магический обряд, как бы искупающий вину за уничтожение лесов и бесхозяйственное обращение с ними. Поэтому любые сомнения в правильности и нужности лесовосстановления, даже в таких странных случаях, как этот, большинством наших сограждан воспринимаются как ересь. Но мы надеемся, что хоть кто-то задумается: а разумно ли уничтожать уже вполне сформировавшийся березовый лес ради того, чтобы на его месте навтыкать сеянцев сосны и лиственницы? А разумно ли гнаться за площадями посадок в лесах таежной зоны, если абсолютное большинство того, что было высажено раньше, не получается обеспечить уходом - и оно просто гибнет?
ВКонтакте
Вот пара фотографий из этих сообщений:
Так делать категорически нельзя - такие посадки приносят лесу только вред! Разберем подробнее, что тут сделано неправильно.
Что нам об этом месте известно? Судя по процитированным выше сообщениям, это участок, где старый лес погиб в результате лесного пожара 2003 года. В 2003 году вблизи Малого Голоустного действительно произошло несколько очень крупных лесных пожаров, общая площадь которых составила около пятидесяти тысяч гектаров; примерно половина лесов, пройденных этими пожарами, действительно погибла. Все леса вокруг Малого Голоустного относятся к центральной экологической зоне Байкальской природной территории и входят в состав объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО "Озеро Байкал". И все эти леса защитные - в основном они относятся к категории "запретные полосы лесов, расположенные вдоль водных объектов". Таким образом, главное целевое назначение этих лесов - выполнение разнообразных защитных функций и сохранение природной среды ближайших окрестностей Байкала. С этой точки зрения важно, чтобы на месте погибших лесов как можно быстрее появлялись новые, и чтобы их способность выполнять средообразующие функции восстанавливалась как можно быстрее.
Если исходить из этой задачи - то такая посадка, о которой говорится в сообщении, может только навредить.
После лесного пожара 2003 года прошло уже шестнадцать лет. За такое время на любой гари, если только это не экстремальные для роста деревьев условия, естественным образом успевает сформироваться молодой лес, обычно из так называемых "пионерных" древесных пород, биологически приспособленных к колонизации новых открытых пространств - в первую очередь березы и осины. В таких условиях, как вокруг Малого Голоустного, сейчас на месте гари 2003 года должен был уже сформироваться сомкнутый лиственный лес, преимущественно березовый, высотой по меньшей мере в пять-семь метров. Для того, чтобы посадить на гари шестнадцатилетнего возраста новый лес, нужно сначала уничтожить (срубить) тот, который восстановился естественным образом - иначе у светолюбивых сосны и лиственницы не будет практически никаких шансов вырасти.
Судя по фотографиям, именно это и было сделано: на заднем плане отчетливо видны срубленные березы примерно такого размера, какими они и должны быть на шестнадцатилетней гари. То есть ради того, чтобы навтыкать в землю сеянцев сосны и лиственницы, на этом участке был уничтожен уже вполне сформировавшийся молодой березовый лес. Получается, что посадка не ускорила появление нового леса на выгоревшей площади, а наоборот - замедлила его по меньшей мере на шестнадцать лет. При этом совершенно не очевидно, что из высаженных сеянцев что-либо вырастет: абсолютное большинство таких посадок в таежной зоне нашей страны гибнет из-за отсутствия или низкого качества последующего ухода. Быстрорастущие береза и осина обгоняют в росте высаженные хвойные деревья и затеняют их, в результате чего светолюбивые сосны и лиственницы гибнут практически полностью, и на месте посадок вырастает ровно такой же лес, который вырос бы сам собой - из березы и осины.
Но даже если эти посадки будут обеспечены в ближайшие полтора-два десятилетия своевременным и качественным уходом (это очень маловероятно, но гипотетически возможно) - не факт, что это в конце концов даст хороший результат. Леса Иркутской области катастрофически плохо охраняются от пожаров, и с течением времени все чаще и все сильнее горят. Хвойные молодняки, особенно искусственного происхождения (лесные культуры), в первые несколько десятилетий своей жизни особенно пожароопасны из-за большого количества мелких горючих материалов, образующихся при их интенсивном росте и самоизреживании. В лесах вокруг Малого Голоустного бывает много людей, а люди - основной источник огня в лесах; поэтому риск возникновения и быстрого распространения лесных пожаров в хвойных молодняках и лесных культурах здесь сильно выше среднего. В общем, даже если на этом участке получится сохранить и вырастить лесные культуры сосны и лиственницы - у них будет существенно более высокий риск вновь сгореть, чем у того молодого березового леса, который был срублен и расчищен ради этой посадки.
И с точки зрения влияния леса на климат такая посадка полностью противоположна идеям только что ратифицированного Парижского соглашения: она не увеличивает способность леса поглощать углекислый газ, а уменьшает ее. Та береза, которая на этой площади наросла в течение шестнадцати лет после пожара, теперь просто сгниет, и весь связанный ею углерод вновь окажется в атмосфере; а из вновь высаженных деревьев молодой сомкнутый лес, способный эффективно поглощать углекислый газ, сформируется в лучшем случае еще лет через десять (если за ними будет обеспечен должный уход). Если ухода не будет - то сформируется такой же березняк, какой был вырублен - но чтобы достигнуть такого же состояния, ему вновь потребуются те же самые шестнадцать лет.
К сожалению, посадка леса (искусственное лесовосстановление) воспринимается и лесными чиновниками, и большей частью нашего общества как некий магический обряд, как бы искупающий вину за уничтожение лесов и бесхозяйственное обращение с ними. Поэтому любые сомнения в правильности и нужности лесовосстановления, даже в таких странных случаях, как этот, большинством наших сограждан воспринимаются как ересь. Но мы надеемся, что хоть кто-то задумается: а разумно ли уничтожать уже вполне сформировавшийся березовый лес ради того, чтобы на его месте навтыкать сеянцев сосны и лиственницы? А разумно ли гнаться за площадями посадок в лесах таежной зоны, если абсолютное большинство того, что было высажено раньше, не получается обеспечить уходом - и оно просто гибнет?
- Подробности
- Категория: Библиотека
- Опубликовано 29.09.2019 14:04
- Просмотров: 11
Комментариев нет:
Отправить комментарий